Эвенкия на севере Сибири холодна, изолирована и не имеет инфраструктуры. Но люди здесь хотят остаться. Оглушительно ревут винты Ми-8. Тайга ускользает под элегантным транспортным вертолетом. Зеленые верхушки лиственницы и кедровой сосны перемежаются желто-пятнистыми листьями березы. Чем дальше на север, тем бесплоднее становится пейзаж. Бело-серый цвет теперь определяет образ лесотундры.

В то время как могучий Енисей, вторая по величине река Евразии, и ее приток Каменная Тунгуска все еще протекают здесь, Суринда, которая сейчас появляется в иллюминаторах вертолетов, уже замерзла. За ним на равнине виднеются деревянные бараки одноименного села Суринда, самой южной точки российской арктической зоны.

Здесь проживает около 200 человек. Большинство из них принадлежит к коренному народу эвенков. Как и маленький пастушок Артем. Одетый в меховую шапку и меховые туфли, коричневые и белые штаны из оленьей кожи и сине-красный жилет с вышитыми традиционными узорами, он держит на веревке оленя. «Это Барин (по-немецки: герр), он мой», - с гордостью объясняет одиннадцатилетний мальчик. На заднем плане вы можете увидеть Чум, традиционное палаточное жилище кочевников севера.

Но первое впечатление обманчиво: не только красный свитер с надписью BROOKLYN на рукаве, который выглядывает из-под национального костюма, свидетельствует о соприкосновении Артема с цивилизацией - мальчику тоже не привыкать к школе, перед которой позирует Артем.

С сентября до конца мая он ходит в школу в Суринде, занимается гимнастикой, математикой, русским и литературой, биологией и географией, английским и немного эвенкийским. Эвенкия – это дом Артема. Регион расположен в самом центре России. Географический центр страны находится на озере Виви. Отсюда до Северного Ледовитого океана так же далеко, как и до южной границы страны. Калининград на западе так же далеко, как Уэлен на востоке Чукотки.

Этот регион в десять раз больше Австрии, богат нефтью, газом и золотом, и все же здесь живет всего 15 000 человек - столько же, сколько в Брук-ан-дер-Мур. После региональной реформы 2007 года Эвенкия вошла в состав Большого Сибирского Красноярского округа, а региональная столица расположена примерно на 1000 километров южнее. Аэропорт обслуживает три крупнейших эвенкийских поселка Байкит, Тура и Ванавара с помощью небольших самолетов. Оттуда жители и немногочисленные гости региона должны отправиться на вертолете. Летом и зимой в крупные города также можно добраться на внедорожнике, совершив несколько однодневных поездок.

В этом году зима отложена на месяц. Это становится все более распространенным явлением – следствие изменения климата.

По словам красноярского эколога Сергея Верховца, за последние 10-15 лет средняя температура в регионе поднялась более чем на один градус. Глубина вечной мерзлоты уменьшается. На практике это означает: небольшой снег и температура около точки замерзания в конце октября не позволяют пройти, тропы мягкие и грязные.

Потом становится дорого, знает Надежда Михайловна, продавщица из Байкита. «Картофель стоит 120 рублей за килограмм (1,50 евро), капуста - 120 рублей, и это с учетом наших зарплат», - сетует она. 70-летний мужчина подсчитал, что грузчики в аэропорту заработали в эквиваленте менее 240 евро. Медсестра от 310 до 380 евро. В любом случае коммерческих рабочих мест почти нет, большинство рабочих мест в социальной сфере и используются для самообеспечения и функционирования поселков. Нефтяные компании предпочитают использовать монтажников из других регионов с более высокой квалификацией. Так однажды на север приехала Надежда Михайловна. Коренная русская живет в Эвенкии 50 лет, теперь она хочет вернуться в европейскую Россию. Не только потому, что там теплее, но прежде всего из-за лучшего ухода.

Удаленность и отсутствие инфраструктуры – проблемы, которые приводят к дальнейшим проблемам: Интернет доступен только местами, и это очень дорого по российским меркам. WLAN-соединение стоит 5000 рублей (хорошие 60 евро) в месяц, что примерно в десять раз больше, чем в Москве. Даже у мобильной сети есть множество мертвых зон: эти условия привлекают на север мало молодых специалистов: не хватает врачей и учителей.

Инна Кошарина по-прежнему не хочет уезжать. 41-летний рейнджер происходит из смешанной русско-эвенкийской семьи. «Дома говорили по-русски, но мама и бабушка говорили друг с другом по-эвенкийски», - вспоминает она. Она тоже хотела бы передать язык своим детям, потому что она чувствует себя как дома в своей родной стране. «У нас еще есть время жить здесь», - говорит она.

Повседневная жизнь менее поспешна.

По ее словам, несмотря на работу и троих детей, она все еще может петь. Регион использует бюджетные средства для поддержки сохранения эвенкийского фольклора, поэтому она и шесть других активистов дважды в неделю тренируются в местном культурном центре. Время от времени группа также выступает - желательно на Мучуне, эвенкийском Новом году, который отмечают летом. Лето – тоже любимое время года Артема. «Тогда поеду в тайгу с оленями», - говорит он.

Только когда его спрашивают о родителях, он немеет: Артем - сирота. Его воспитывает дедушка Петр Филипович, оленевод. «Дочка простудилась и умерла, бывает, - говорит Петр Филипович, тяжело пожимая плечами. Самому ему 53 года, но выглядит намного старше. Спина погнута, кожа обветрилась. Годы в холодной пустыне наморщили лоб и уже стоили ему нескольких зубов.

Он и его стадо всегда ищут новые пастбища - даже прошлой зимой, когда температура держалась от минус 50 до минус 60 градусов в течение нескольких недель. Он проезжает до 900 километров в год. Он выйдет на пенсию через два года, но пока не хочет уходить. «Я надеюсь, что смогу продолжить после этого», - говорит он. Он хочет превратить Артема в настоящего оленевода, - говорит старик.

Но есть ли будущее у этого образа жизни?

Демид Топочонок твердо верит в это. «Люди жаждут возвращения к настоящей природе», - говорит он. 31-летний мужчина из Суринды, изучал экономику в Красноярске, вернулся, сделал резьбу и приобрел сувениры из оленьего рога.

Следующим летом он хочет открыть небольшой финансируемый отель, первый в Суринде, прямо на реке. Говорят, что в деревянной таверне двенадцать комнат. «Больше этого не нужно, потому что мы не хотим массового туризма», - объясняет он. Топочонок уже получил первые запросы. В любом случае Артему хочется показать незнакомцам свою тайгу.

По материалам Der Standard, Германия

8 ноября 2021 г.